Детство, опаленное войной

Ростов-на-дону значится в числе 15 городов, чудовищно пострадавших от рук немецко-фашистских захватчиков. Они разрушили более 98 % промышленных предприятий. Из 274 фабрик и заводов уцелело всего 6.

Из 78 школ 46 полностью были уничтожены, сожжены и взорваны 11795 домов.За годы оккупации 40 тысяч ростовчан погибли от рук палачей, в их числе были и дети…

Имя Вити Черевичкина знакомо многим ростовчанам, и всем известно, что в городе есть парк и улица, названные в его честь. Там же, в парке, стоит и памятник юному герою. Так кто же этот мальчик и почему память о нем хранят ростовчане?

Черевичкины жили на 28-й линии, недалеко от пересечения с улицей 2-й Майской. Семья их была небогата. Отец Вити работал на «Ростсельмаше» кузнецом-калильщиком, мать - дворником. Когда началась война, у них было четверо детей - Александр, Виктор, Анна и Галина. Старшему, Саше, было восемнадцать, младшей, Галине - всего три года. Вшестером жили в одной небольшой комнатке. Витя держал голубей, располагавшихся в сарайчике в глубине двора. Он, как вспоминает Анна Ивановна Аксененко, младшая сестра Вити Черевичкина, отличался ответственностью и аккуратностью. Учился хорошо. Ходил сначала в 26-ю школу, затем отец перевел его в 15-ю. Потом поступил в ремесленное училище, потому что в семье часто нечего было есть, а в училище не только обучали, но еще кормили, и выдавали одежду. Витя был таким же, как многие мальчишки города: живым, непоседливым, озорным и задиристым. Увлечение же голубями в те годы было очень распространено среди ростовских мальчишек - да и взрослых тоже. Особенно много голубятников было в тихих улочках Нахичевани, где жил мальчик. Но никто тогда и не предполагал, что это увлечение будет стоить ему жизни.

Немцы вошли в Ростов-на-Дону 21 ноября 1941 года. Оккупанты бесчинствовали: грабили магазины, квартиры, разрушили школу, в которой учился Витя. На стенах вывешивались приказы, которые кончались одним и тем же: «Расстрел». Анна Ивановна вспоминает, как по их улице грохотали танки. В парке Фрунзе стреляли - там проходила линия обороны наших войск. Но немцы быстро ее сломили. Наискосок от дома Черевичкиных расположился немецкий штаб. Улицу заставили автомобилями, мотоциклами, расположившимися прямо на трамвайных путях. Витю расстреляли 28 ноября - за день до того, как внезапным контрударом 56-й армии немцы были выбиты из Ростова. Анна Ивановна хорошо помнит тот тяжелый день:

«Витя ушел из дома около двух часов - сказал, что пойдет покормить голубей. Не прошло и получаса, как брата во двор ввел немец с винтовкой. Он повел его во двор, к сарайчику, где находились голуби. Все решили, что Витю застрелят прямо там, в сарае. Пока немец думал, что делать с голубями, мальчик откинул косяк, загораживающий леток, и голуби выпорхнули на улицу. Они расселись рядом, на крыше. Тогда немец повел Витю в штаб. Ближе к вечеру к Черевичкиным пришла соседка и рассказала, что видела, как немцы вели избитого Витю в парк Фрунзе. Там его и расстреляли. Похоронили Витю вместе с красноармейцами, погибшими в тот же день. Похороны состоялись холодным декабрьским днем, в центре того самого парка, при большом скоплении людей.

Голуби улетели в тот же день, когда расстреляли Витю. Дотемна они сидели на крыше сарая, а утром их уже не было.

За что был расстрелян Витя Черевичкин? Выполнял ли он задания наших военных? Это, скорее всего, так и останется тайной. Витя оберегал своих родных и многого не рассказывал. Известно, что голуби в то время рассматривались как надежное средство связи. Возможно, мальчик, живший напротив штаба, посылал голубей с записками в Батайск, где стояли наши войска. Недаром немцы под страхом расстрела запрещали ростовчанам держать радиоприемники и голубей.

Но не столь важно, помогал Витя советским разведчикам или нет, главное - он обнажил самое грозное и самое страшное для любого захватчика оружие - показал врагу, что презирает и не боится его.

О Вите рассказывали на Нюрнбергском процессе, судившем нацистских преступников, к делу была приложена фотография убитого мальчика, с голубем в руке...

Часто в праздничные дни разносится в парках города Ростова-на-Дону песня о Вите Черевичкине:

Жил в Ростове Витя Черевичкин,
В школе он отлично успевал
И в свободный час всегда обычно
Голубей любимых выпускал.

Припев

Голуби, мои вы милые,
Улетайте в облачную высь.
Голуби, вы сизокрылые,
В небо голубое унеслись
Юность, ты пришла с улыбкой ясной.
О, моя любимая страна!
Жизнь была счастливой и прекрасной,
Но внезапно грянула война.

Припев

Дни пройдут, победа - красной птицей,
Разобьем фашистский черный шквал!
Снова в школе буду я учиться...
Так обычно Витя напевал.

Припев
Но однажды мимо дома Вити
Шел отряд захватчиков-зверей.
Офицер вдруг крикнул: «Отберите
У мальчишки этих голубей!».

Припев
Мальчик долго им сопротивлялся,
Он ругал фашистов, проклинал,
Но внезапно голос оборвался,
И убит был Витя наповал.

Припев
Голуби, мои вы милые,
Улетайте в облачную высь.
Голуби, вы сизокрылые,
Видно, сиротами родились.
Голуби, вы сизокрылые,
В небо голубое унеслись.

Женя Репко был обычным ростовским мальчиком - прилежно занимался в школе, гонял на пустыре в футбол, читал книги, таскал за несколько кварталов ведра с водой, помогая матери, работал в огороде. Казалось бы его ожидало светлое будущее, но радость жизни омрачилась внезапной войной. Горели города и села, погибали тысячи людей на фронтах и на оккупированной врагом территории. Трудно было усидеть на месте в такое трудное для страны время. Женя вместе с друзьями Николаем Серьяновым и Виктором Козловым пошел в военкомат. Как ни упрашивали ребята взять их на фронт, ничего не вышло - комиссар был неумолим.

Вскоре война пришла и в родной город. Опустели улицы Верхне-Гниловского поселка, не слышно стало веселых переливов гармошек, задорных песен. Шепотом передавали вести о том, что фашисты расстреливают всех, кто сопротивляется «новому порядку». Юные друзья отправились к своему учителю - Владимиру Николаевичу Базыкину, который потом и посоветовал создать партизанскую группу из надежных людей, раздобыть оружие и начать бить врага. О подвиге Жени Репко рассказала газете «Вечерний Ростов» В. Горелова: «Партизанскую группу из одиннадцати человек возглавил Николай Александрович Зотов. Нужно было достать оружие. Тщательно изучили, как ведется охрана военного склада, с какой стороны лучше подойти. И вот в один из вечеров шесть юных патриотов прокрались к складу. Его охранял часовой. Тем не менее, ребятам удалось проникнуть в помещение и вынести оттуда три ящика с патронами, запалы, гранаты, винтовки. Часовой их увидел, когда они уже были далеко. Он дал очередь из автомата, но юные партизаны благополучно добрались до Петрашевской улицы, где жили братья Егоровы - Евгений и Юрий. Здесь, в сарае, и спрятали оружие. Успешное выполнение этого задания окрылило юных патриотов. Они расклеивали сводки Совинформбюро, листовки, призывая население к борьбе с оккупантами. На станции Ростов-Берег подожгли склад с боеприпасами. Тем временем войска Советской Армии, ломая гитлеровское сопротивление, шли к Ростову».

О событиях тех дней вспоминала и мать Жени: «Во дворе у нас была щель, где мы прятались во время обстрела, - рассказывала Анна Александровна Репко.- Как-то после очередной бомбежки муж пошел в дом посмотреть печь, а Женя выбежал на улицу и домой не возвратился. Он побежал к Виктору, затем вместе - к Николаю. На Портовой улице мальчики встретили советских разведчиков и рассказали о расположении фашистских штабов, о военной технике, об огневых точках. Это были важные сведения для наших войск. Партизаны влились в наступающие подразделения и вместе с ними подавляли огневые точки врага».

Женя проявил смелость и находчивость, проведя советских воинов к вражеским позициям, расположенным около водокачки. Его отец Григорий Павлович работал там старшим машинистом. Наблюдательный парнишка, часто бывая у отца, хорошо изучил расположение дзотов гитлеровцев в тех местах. Здесь при подавлении огневой точки Женя Репко был убит. Это случилось 8 февраля 1943 года, а 14 февраля, когда город был освобожден от немецко-фашистских захватчиков, какой-то мальчик лет десяти принес в дом Репко записку от Виктора Козлова, который и сообщил о смерти Жени.

На кладбище Верхене-Гниловской станицы есть могила, где покоится простой ростовский мальчишка, любивший свой город, свой народ, свою страну и совершивший подвиг, который навсегда останется в нашей памяти.

Есть в городе Ростове улица имени Чебанова, расположенная в Железнодорожном районе и названная так в память о юном бойце Ростовского полка народного ополчения. Здесь он родился в 1928 году. «Желаю служить добровольцем в Красной Армии вместе с матерью. Прошу принять меня бойцом в ваш полк. Обещаю бороться с немецко-фашистскими варварами до последней капли крови...» - так написал Саша в своем заявлении. Впоследствии его мама, Татьяна Алексеевна, вспоминала, что твердость и решительность была в характере ее сына.

Во время первой оккупации они были эвакуированы на Кавказ, в станицу Наурскую. Все работники областного отдела аптекоуправления, где Татьяна Алексеевна работала начальником, были либо призваны в армию, либо ушли добровольцами. Да и сам Саша не раз говорил матери, что хотел бы уйти на фронт вместе с ней. Оказалось, что все это было не просто детским порывом. Когда после освобождения Ростова от фашистов в ноябре 1941 года семья Чебановых вернулась в родной полуразрушенный город, Татьяна Алексеевна стала политбойцом полка народного ополчения. И теперь Саша не переставал просить мать взять его с собой. Ведь он уже умел стрелять, мог бы быть помощником пулеметчика, патроны подносить, а в глубине души мечтал стать разведчиком.

Татьяна Алексеевна понимала, что никто, конечно же, не согласится с просьбой Саши. Но события вскоре так круто повернулись, что заявление ученика 6-го класса ростовской средней школы № 43 было принято. В июле 1942 года немцы развернули наступление на юге и захватили Ростов. Полк народного ополчения последним уходил из города. Саша в то время уже был его бойцом, принимал участие в сражениях за Доном и на Кубани. Как вспоминали бойцы полка - «четырнадцатилетний паренек не раз отличался отвагой и смекалкой, был надежным помощником взрослых, а те, как могли, оберегали своего юного друга»...

Свой подвиг Саша Чебанов совершил на Кубани, у высоты, помеченной на военной карте цифрой 104. На ее склонах закрепился один из батальонов Ростовского полка, в котором юный боец служил связным у Федорова - командира батальона. Полк отразил несколько атак, но немцы воспользовались ночной темнотой и подтянули легкие танки, которые начали обстрел позиций ростовчан зажигательными снарядами. Лес загорелся. Ополченцы оказались в огненном кольце, срочно нужна была связь со штабом полка, но телефон молчал, и линию, как назло, восстановить никак не удавалось. Командир решил направить в штаб связного с донесением, так как один посланец был ранен, а другой погиб. Саша вновь предложил свою помощь, и на этот раз командиру пришлось согласиться, хоть и не хотел он отпускать мальчика, будто предчувствуя беду.

Саша пополз, усиленно работая руками и ногами, словно ящерица, а вблизи от него с грохотом взрывались мины. Мальчик зажмуривал глаза от страха, но продолжал быстрее ползти вперед, зная, что в родном полку все надеются именно на него. Вскоре Саше удалось добраться до штаба и передать донесение командира батальона. Его переполняли чувства гордости и счастья от выполненного задания. Таким его и запомнили однополчане.

Затем срочно стали искать другого связного, чтобы передать Федорову сообщение с приказом оставить высоту и выйти в тыл противнику. Мальчика подвергать повторному риску никто, естественно, не хотел. «Дважды смерть не испытывают», - обронил кто-то из ветеранов. А когда все оглянулись, то смелого мальчишки уже и след простыл. Часовой видел, как он исчез в поросли молодого дубняка, полез к высотке.

Так писали его старшие боевые товарищи-ополченцы в книге «У ворот Кавказа»:

«С замиранием сердца снова следили за его мальчишеской фигуркой ополченцы. Вот он у самой опасной зоны, почти миновал ее. Но фашисты открыли сильный огонь. Саша пал смертью героя. Бойцам удалось принести его тело вместе с запиской из штаба. Благодаря отваге пионера, батальон смог успешно совершить маневр... Дорого заплатили фашисты за жизнь юного героя!».

Бой в горах под Пшадой стал одним из эпизодов сражения, в результате которого полк народного ополчения совместно с воинами 339-й Ростовской стрелковой дивизии не пропустил врага через Папайский перевал к морю. В 1967 году на Братском кладбище был открыт памятник Саше Чебанову, под которым лежит горсть земли с места гибели героя.

Эдик Жмайлов - юный ростовчанин, который погиб, защищая знамя 88-й Витебской Краснознаменной Ордена стрелковой дивизии.

Ураганом ворвалась война в жизнь семьи Жмайловых и в один миг разрушила привычный уклад жизни. В первую немецкую оккупацию Эдик с мамой и братом были эвакуированы в Минеральные Воды. Отец отправился на фронт. За ним последовала и старшая сестра, изменив в документах сой возраст. Вскоре отец был ранен и демобилизован, а спустя некоторое время стал начальником поезда, и в Минеральных Водах сумел отыскать свою семью. Возвращение домой было тяжелым, дважды совершали фашисты налет на поезд. Погибло много людей, и может быть именно тогда, осознал Эдик, что такое война.

Вернувшись домой, они не узнали свой город - так всё изменилось. Вместо знакомых домов - развалины, стекла во многих окнах выбиты, трамвайные рельсы повреждены взрывами. Не было и их дома - вместо него огромная воронка. Помощь в такой ситуации оказала дальняя родственница, приютившая семью. Эдик пошел работать в сапожную мастерскую, прежде жизнерадостный и разговорчивый, он стал замкнутым, а однажды и вовсе заявил, что пойдет на фронт.

В тот день он получил известие о гибели сестры, окончательно утвердившее его решение. Уходя на войну, он оставил записку:

«Дорогая мама! Не беспокойся, я поехал на фронт и вернусь с победой». Вот как описывает Б. Агуренко в газете «Вечерний Ростов», подвиг молодого героя:

«Шестьдесят дней пробирался на фронт Эдик. Четырежды его задерживали, пытались вернуть в тыл, но он ухитрялся убегать - и снова продвигался вперед.

С самого начала он решил говорить правду. Называл номер полевой почты части, где служила сестра, говорил о своем желании отомстить за ее гибель. Его внимательно выслушивали, расспрашивали о родителях, о семье, об учебе (Эдик учился в шестом классе средней школы № 78 и в музыкальной школе), а потом неизменно говорили:

- Мал еще воевать!

Но через все препятствия Эдик приближался к фронту. Конечно, голодал в пути, хотя нередко находились и добрые люди, делились с ним, чем могли - кто даст кусок хлеба, кто пару картофелин. Бойцы так и тушенкой угощали, а потом передавали беглеца командирам. И снова начиналось одно и то же:

- Возвращайся домой!

Одежда, которую Эдик приготовил для дороги, поистерлась. Особенно жаль было перешитую отцовскую гимнастерку. Но ведь ехать чаще всего приходилось в ящиках под вагонами - где уж тут сохранить одежду! Мало того, что Эдик добрался до части, где служила сестра, там он узнал, что она жива! Письмо о её смерти было ошибкой.

Эдик стал просить командиров остаться на фронте, и после долгих уговоров началась его служба в армии.

Сначала рядовой Жмайлов служил в полковом оркестре кларнетистом. Но с охотой помогал старшим: был связным, доставлял пакеты из штаба, помогал тянуть кабель и устанавливать связь, ухаживал за ранеными лошадьми, вместе со всеми строил блиндажи. И главное - учился стрелять. Эти навыки пригодились в начале 1944 года, когда в белорусском лесу машина «ГАЗ-67», на которой Эдик ехал со своими командирами - капитаном и старшиной, - наткнулся на группу гитлеровцев, рвавшихся из окружения.

Юный герой не растерялся, старался делать все, «как учили». Огнем из автомата открыл свой личный боевой счет и помог старшим обезвредить вражескую группу. Так и говорилось потом в приказе по дивизии, согласно которому рядовой Жмайлов Эдуард Семенович был награжден именными часами - «за смелость и находчивость при обезвреживании вражеской группы».

Вскоре Эдика перевели в подразделение по охране знамени дивизии и присвоили звание ефрейтора.

6 февраля 1945 года у местечка Грюнвальд в Восточной Пруссии он оказался в числе тех, кто спас знамя дивизии от просочившихся в тыл гитлеровцев. «Гордитесь своим сыном, - писал командир части родителям, - хоть по годам он был еще маленьким, но показал себя большим героем. В последнем бою он лично уложил пятерых гитлеровских солдат». Мальчик геройски погиб, защищая боевое знамя. В его честь названа одна из улиц в Ростове-на-Дону.

За мужество и героизм, Э.С. Жмайлов посмертно был награжден орденом Отечественной войны второй степени. Ему в то время едва исполнилось пятнадцать лет.

До победы над фашистской Германией оставалось всего три месяца.

Свинцовый, пронизывающий до самого сердца ветер сбивал с ног. Советские войска с тяжелыми боями отошли за Дон. Над городом нависла тяжелая дымовая завеса. В воздухе терпко пахло гарью, щебенкой и кровью. Казалось, весь мир охвачен огнем пожарищ, горем утраты и человеческими слезами.

Стоял ноябрь 1941 года - первые дни оккупации, дни холода, голода, страха, смерти. На улицах было безлюдно и как-то по-особому тихо. Только отважные мальчуганы 13 - 14 лет от роду, с Ульяновской улицы шли осторожно по проспекту Буденновскому мимо немецких солдат. Они первыми увидели, как горстка наших раненых, с трудом добравшихся к воде, тут же остановилась - мост взлетел на воздух. Мальчишки начали кричать солдатам и размахивать руками, пытаясь помочь. Раненые красноармейцы, тяжело ухая сапогами по булыжнику, стали медленно подниматься в гору. Солдаты прошли часть улицы, когда со стороны Прибрежной вырулил на мотоцикле эсэсовец. Он не торопился стрелять в спины безоружным солдатам. Подъём был крутой, и фашист вцепился в руль, но мотоцикл вдруг перевернулся - немец не справился с управлением. Ребята бросились навстречу раненым. Осторожно поддерживая их, поспешили увести с улицы и спрятали бойцов в подвале. На мгновение одного из мальчуганов, Колю Кизима, охватила радость - в одном из солдат он как - будто узнал своего отца, который ушел на фронт в первые дни войны, но мальчику это только показалось.

Мария Ивановна Кизим тяжело вздыхала и с тревогой смотрела на дверь, вздрагивала от каждого стука. Пришедший вскоре сын рассказал ей о раненых и о том, что им срочно нужна помощь. К счастью, она вспомнила, что в соседнем доме живет Маша Аллахвердова - недавняя выпускница мединститута, которая могла бы помочь. Ребята же тем временем пошли по домам в надежде получить помощь. Услыхав слово «раненые» - люди отдавали все что могли: кто последние сухари, кто теплые вещи отцов, сыновей, братьев, ушедших на фронт, рвали простыни на бинты. Женщины встретились на улице с ребятами и осторожно пошли к подвалу. Ребята несли собранные для раненых вещи и продукты. Маша уверенно стала перевязывать, а Мария Ивановна раздавала продукты и теплые вещи, помогала накладывать бинты. Мальчики приносили в ведрах воду. В течение семи дней ребята тайно, чтобы не навлечь подозрения, оказывали помощь нашим бойцам, собирали и прятали оружие.

Утром 29 ноября 1941 года сдали спасенных солдат и освободителям города, сумевшим переправиться по тонкому льду на правый берег и неожиданным штурмом, выбившим врага.

Восемь месяцев Ростов был фронтовым городом. И вместе с взрослыми ребята с Ульяновской улицы строили оборонительные укрепления, заравнивали воронки от бомб и снарядов, расчищали завалы. В июле 1942 года фашисты снова заняли Ростов. Со стороны Ворошиловского моста началось наступление. Наши солдаты оказались в окружении, бой был тяжелый и неравный. Противник превосходил в численности и в военной технике. Советские войска стали отступать. Позже они, конечно, вернутся в город еще раз и уже навсегда избавят ростовчан от немецких карателей, но тогда отступать было некуда. Наши бойцы стучались в ворота дворов, люди открывали им, переодевали в гражданскую одежду и помогали укрыться на чердаках и в подвалах.

Фашисты шли следом, пытаясь найти наших солдат, и громко колотили в двери, но им никто не открывал. Они стали забрасывать дома гранатами, строчили из автоматов. В сторону дворов развернул свою башню танк и открыл огонь по домам мирных жителей. Почувствовав силу над беззащитными, немцы ворвались во двор дома, в подвале которого прятались мирные люди. Прикладами они стали выгонять людей из подвала, разбивая их на две группы: мужчин, стариков и мальчиков - в одну сторону; женщин и девочек - в другую.

Сыновей отрывали от матерей, братьев от сестер, дочерей от отцов. Всюду раздавался детский плач и громкие крики. Перед расстрелом всех их жестоко избивали, стреляли по ногам.

Немцы пытались узнать, кто помогал детям прятать раненых, но те молчали. Мальчишки выдержали все пытки. Только Игорёк Нейгоф, пухленький, обожаемый всей семьей, несколько раз позвал маму. 24 июля 1942 года фашисты расстреляли мальчишек - Колю Кизима, Ваню Зятина, Игоря Нейгофа, Колю Сидоренко, Витю Проценко.

Их имена запечатлены на мемориальной доске улицы Ульяновской, а память об их подвиге будет жить всегда.